Автор шлёт поклон и выражает всемерную благодарность за креативную работу над этим, пусть и не безупречным проектом: Герострату Полуэктовичу, ФельдЕбелю Мудэ, Dexter’y , а так же Олегу Дегтярёву за китайский язык.
Звёздный Ребёнок Ши-фу Чу Чжоу. Спецом для камарадена hoochecoocheman
… Солнце, клонившееся к закату, окрасило вершины гор разноцветными сполохами небесного огня от пронзительного бело-желтого, до густого малинового, в смешении с голубизной расщелин и отрогов, с темно-синими тенями провалов в нагромождении скал, куда лучи светила вообще не заглядывали никогда. Белые шапки вечных снегов, сверкающие, как алмазы царской тиары на фоне бирюзового неба, ломаные линии гор, по которым, казалось сам Творец Поднебесного Мира, провёл своей волшебной кистью. Что может быть красивее в этот предсумеречный час? Ши-фу - мастер Чу Чжоу сидел на своём Камне Созерцания, вглядываясь, сквозь полуопущенные веки в красоту уходящего дня. Ши-фу Чу был Хранитель. А быть Хранителем - непростая задача. Хранителями семью Чу сделал последний император династии Лян, взошедший на ванвэй -трон около двух тысяч лет назад и свергнутый, через двадцать пять лет безупречного правления, неблагодарными завистниками и алчными до власти конкурентами на пресловутый ванвэй. Перед тем как покинуть Поднебесную, ища спасение от недругов в иных землях, правитель выбрал самого преданного из своих приближённых, основоположника рода Чу, и наказал беречь несметные сокровища, доставшиеся династии Лян в незапамятные времена, как Великий Дар самого Будды. Стеречь Дар необходимо было до тех пор, пока Владыка, его потомок или же сам великий Будда не вернётся и не заявит свои права.
Текли годы, складываясь в века, века в тысячелетия, а законные владельцы так и не появлялись. Стать Хранителем всё это время было задачей и целью мужчин рода Чжоу, а для развития этого направления, хитрый Будда, или некий иной невидимый кукловод, выделил столько, что пересчитать на нынешние говённые баксы так и просто не возможно (ибо нет цены у древних изумрудов и алмазов, размером с голубиное яйцо), и предназначались эти безумные средства исключительно для самих Хранителей. Расходовали эти драгоценности и золото очень рачительно в целях подготовки очередной смены. Претендент, на заветный титул и Знание о Великом Даре Будды, должен был 25 лет обучаться медицине, философии, литературе, изящным искусствам и истории в одном из монастырей Тибета, где так же стать мастером у-шу, а затем несколько лет проходить обучение у действующего Хранителя и, в конце концов, сдать сложнейший экзамен без права второй попытки на звание Ши-фу, которое гарантировало вступление в должность Хранителя, со всеми обязанностями и привилегиями. Но Ши-фу Чу Чжоу, некого было обучать. На его долю выпало немало испытаний, но и это его не оправдывало. Он уберег сокровища и во время войн, революций, и в последующие годы коммунистического беспредела, но не смог уберечь самого главного - своего сына. Будущего Хранителя. Сына вместе с его матерью, женой Чжоу, забрали хуйвейбины в 50-е, больше о них никаких известий не было. Ши-фу Чу женился повторно, но от этого брака, как он ни старался, рождались только дочери. Годам к 80, Чу похоронил и вторую жену, смирился, выдал последних дочек замуж за достойных людей и принялся ждать внуков. Но, увы – род преследовал злой рок, и на свет появлялись только девочки. Все, как на подбор, красивые и умные, но - девочки!
Чу вздохнул, перебирая чётки из молочного оникса, конечно, он был буфуцзэ сянь-сянь -безответственен к своим потомкам, но сейчас Ши-фу Чу искал ответ, поэтому он отдался потоку, расслабленного медитацией сознания, увлекающего его в омуты Астрала, в то таинственное место, где, по определению древнего мудреца рода Йцу Кенга, находились Нефритовые Врата Высшей Истины, делящей, как известно, Поднебесный Мир на Инь и Янь - Чёрное и Белое…
- Ньхао, сян-шен! - перед Ши-фу склонился пожилой монгол, находившийся в личном услужении Хранителя, Чу не помнил его имени, вернее не хотел его запоминать, и называл просто - лао бай-син - деревенщина.
- Самбайна дэргэ - Вежливо, как учил Йцу Кенг, Поздоровался на монгольском Хранитель, - зачем ты прервал мои медитации, Лао бай-син? Неужели свершилось чудо, и Великий Будда соизволил почтить меня своим божественным присутствием? - Это было бы честью и для Будды - посетить такого мудреца как Вы сян-шен, однако решение, прервать Ваши высоко духовные размышления, явился всего лишь маленький сяо-ши, то есть Ваш внук!
- Бай-чи, Мой Внук не может быть пустяком, запомни это кэ-биди лао бай-синь!
- Смиреннейше прошу простить мою дерзость сян-шен, пусть я и идиот и презренная деревенщина, однако, уважаемый Ши-фу, я явился предупредить Вас, что Ваш внук не соизволил дождаться разрешения и сейчас явится сюда со своей девкой!
-Цха мады! - мать его, - выругался старый Чу и в сердцах бросил чётки - задержи его хотя бы на полчаса, я должен подумать! - Он уселся на Камень Созерцания и устремил взгляд в недалёкое прошлоё, накрепко осевшее в его цепкой не по годам памяти…
…Это случилось, когда Ши-фу Чу Чжоу уже было совсем отчаялся. И вот, в этот момент из Пекина пришла радостная новость: младшая дочь подарила ему наследника! Однако, за дальнейшее стечение обстоятельств Ши-фу следовало корить только самого себя буфуцзэ сянь-сянь: он слишком долго выбирался в столицу, сначала, первые пять лет, Ши-фу провёл в медитациях и молитвах о здравии нового Хранителя, позже наступила - очередная перепись сокровищ, которая заняла целых 10 лет, - и когда встреча состоялась, внук уже был безнадёжно испорчен тлетворным влиянием большого города. Отрок слушал какую-то дикую музыку, облачался в немыслимые одежды, а об у-шу знал только по фильмам Джеки Чана. Он, конечно, был поставлен в известность о семейной тайне рода Чу Чжоу – как и любой представитель мужского пола,– но Хранителем уже быть не мог. Да и не очень-то его влекла эта перспектива: всю жизнь просидеть на Камне Созерцания, раз в 50 лет пересчитывая сокровища, которых с лихвой бы хватило для покупки небольшого европейского государства. В этот раз семейные традиции не устояли под натиском соблазнов цивилизации и тлетворного влияния столицы. Старый Ши-фу, проклиная себя за неосмотрительность, с тяжёлым сердцем вернулся домой в горы. Теперь ему оставалось только сидеть на Камне, ожидая возможного просветления, ибо как говорил великий Йцу Кенг: "в ожидании есть истина движения мироздания, и, упустивши свой шанс однажды, ты можешь его догнать на следующем витке событий, которые обязательно пройдут мимо тебя, ибо, то чему суждено сбыться - сбудется…"
Тем временем из расщелины показались двое визитёров. За ними на некотором расстоянии следовал старый монгол, он разводил руки, пожимал плечами, и на его плоском беспристрастном лице не отражалось абсолютно никаких эмоций, которые могли бы вызвать появление внука пред очами Великого Хранителя Чу Чжоу. Старый Ши-фу оглядел 22-х летнего крепкого парня в яркой гавайке, шортах и шлёпанцах на босу ногу, с ним была девушка, одетая в простой брючный наряд, стилизованный под одежду для занятий у-шу.
- Я надеюсь, твоя спутница чжень-цзеди гуньен, невинна и чиста как горный ручей, Лю Пэнь?- нарушая традиции гостеприимства и все приличия, с тревогой спросил Ши-фу - ты, ведь, знаешь, сяо лао-ёцзы, что женщинам тут находиться строго запрещено, иначе - бэн-хуй! Катастрофа! Только хао чжень-цзеди гуньен, не познавшая ласки мужчины может присутствовать тут, но только до захода солнца - Чу выразительно посмотрел на практически закатившееся за хребет светило.
- Ньхао, сян-шен, да будут ваши годы длинны как вечное лето, а слова прибывать мудростью, как могучая река Хуанхэ, наполняется горными ручьями. Я невинна как перед Вами, так и перед Буддой. А Лю Пэнь совсем не маленький хитрец, как Вы его назвали, к тому же, он Вас очень любит, Ши-фу! - девушка вышла вперёд и низко поклонилась. Тут Чу разглядел её получше: высокая, узкая осиная талия, полная грудь, бёдра чуть шире чем обычно у женщин Внутренней Монголии, но красавице это шло. Когда девушка распрямилась и подняла лицо к Ши-фу, старик чуть не лишился дара речи …
- Ньхао! Дед, цзема ян - типа, как дела? Познакомься - это моя невеста Лей-ли Мяо, ну, короче, мы по делу… -
- Мамá ху-ху - машинально ответил на пекинском диалекте путун-хуа Старый Ши-фу, как учил великий мыслитель рода Чу, философ Йцу Кенг, приветствовать гостя надлежало на его языке, однако Чжоу, всё же, не обращал внимание на внука, его взгляд поглотило лицо этой странной девушки, хотя, вообщем то странное в ней было только одно - совершенно синие, как ясное небо, глаза! Контактные линзы? Чжоу, слышал о разных чудесах Внешнего Мара, но тут он был уверен - глаза абсолютно натуральные.
- Простите! Ньхао! Уважаемая Лей-ли Мяо и мой, любезный внук Лю Пэнь! - Старик поднялся с Камня и спустился к молодым людям, - Так какие же дела перевели моего внука впервые за 7 лет, со дня последней нашей встречи? Ужели ты захотел стать Хранителем? Вот не поверю никогда!
- Ну, что вы дедушка Чу, всё проще. Мы вот тут с Лей-ли Мяо собираемся пожениться, и пришли просить благословения, ты же знаешь, мужчины нашего рода не могут жениться без благословения Хранителя.
- Нда, хоть в этом моя дочь соблюла приличия. А у тебя, значит, твой нефритовый цзи ба и железные нань дань созрели для женитьбы, так что ли? - Ши-фу хитро прищурился и показал пальцем в область гульфика Лю Пэня, внук замялся, стесняясь.
- Вы не справедливы к Лю Пэню сян-шен, зачем Вы так жестоки с ним? Лю Пэнь достойный жених, и с этим, - девушка указала изящной ладошкой в то же самое место, куда секундой раньше Ши-фу направлял свой сухой перст - у него всё абсолютно нормально, мне рассказывала его мама, так как, сама до свадьбы я проверить этого не могу - она смутилась. Глаза её потемнели, но храбрая Лей-ли продолжала, немного, правда, расстроившись из-за своего слегка неучтивого выступления - он окончил Пекинский Университет, работает в престижной компании в провинции Чингдао и занимается экспортом Агар-агара, к родителям проявляет огромное почтение, и все добрачные традиции, принятые вашим родом, соблюдает!
- Милая Лей-ли! Позволь мне, все-таки, немного посмеяться над моим непутёвым внуком, он ведь, мой настоящий единственный внук! - Чу подобрал с земли ониксовые чётки и, насколько смутившись, спросил - Ваши глаза, они прекрасны, и чисты, ваша душа нарисована красками Создателя в этой безудержной глубине, но скажите, о любезная Лей-ли Мяо, почему они синего цвета? Я никогда раньше не видел ничего подобного!
- Ну, что ж, ничего удивительного, если вы вспомните классическую литературу, то наверняка и притчу вашего рода от мыслителя Йцу Кенга, притчу о девушке с синими глазами!
- Совершенно верно, несравненная Лей-ли, в северных районах Тибета, за Куньлуньским хребтом, от пустыни Такла - Макан до пустыни Гоби раскинулась провинция Син Цзян, и во времена Александра Великого его воины - светловолосые и голубоглазые, дойдя до предела своего завоевательного похода, частенько выбирали в жёны местных красавиц. Ну, и как в Китае обычно водится, все завоеватели, рано или поздно, остаются на завоёванной земле, что бы в будущем стать китайцами! Так неужели, в роду Мяо, то есть, я хотел сказать, вашими предками были кто-то из воинов Македонского?
- Не знаю, уважаемый Ши-фу, мои родители действительно из района города Урумчи, что в самых северо-западных пределах Китая, но действительно, в нашем роду раз в 30 лет обязательно рождаются девушки с голубыми глазами.… Но давайте же вернёмся к притче! Как Вы помните, увидав красавицу Фэй Ло, странствующий по Тибету отпрыск богатого дома и наследник престола династии Цзын - Ли Жвань, потерял голову и женился на ней, из-за чего впал в немилость отца и был сослан в отдалённый монастырь…
- Безутешная красавица Фэй Ло в одиночестве родила ребёнка с голубыми глазами - продолжил Лю Пэнь - его назвали Син Гуань Де Хай-цзы - ребёнок, рождённый от Света Звёзд. Мальчик рос необыкновенно быстро и к 12 годам достиг возраста зрелого мужчины…
- И тут вмешался Будда… - Продолжила голубоглазая невеста - … Он заявил тогдашнему правителю Поднебесной династии Лян, что Син Гуань, должен отправится к звёздам на его могучей колеснице, а за это, он предложил несметные сокровища - Великий Дар!
- Хранителем которого…. - плавно вступил Лю Пэнь - император Лян назначил….
- Гола, ша-цзы - Вдруг резко оборвал внука Ши-фу, перестань молоть чушь, ты забыл, где ты находишься?! Не смей произносить при женщине священные слова! Даже если она собирается стать твоей женой!
- Сян-шен! Зачем вы опять оскорбляете моего жениха, ну разве он Мудак? Он очень хорошо знает историю своего рода, все-таки он последний мужчина, хотя по фамилии он и Лю, но в душе он останется только Чу! А легенду знает каждый школьник! Это же преподают во всех школах Китая! И то, что где-то в горах живёт Хранитель, и то, что он охраняет несметные сокровища Будды, полученные императором Лян за Син Гуаня…
- ЧТО?!!! ЧТО ты сказала? - Ши-фу, почувствовал, что сейчас небо раскроется и на его голову падёт проклятие тысячи поколений Хранителей…. Но ничего не случилось, и он устало опустился на Камень Созерцания. Дело всей его жизни было порушено, люди узнали Великую Тайну, и теперь ему придётся мобилизовать как минимум три Шаолиньских монастыря для отражения атак алчных искателей сокровищ, авантюристов, правительственных чиновников и прочего сброда, вечно отирающегося там, где пахнет выгодой…
- Не расстраивайтесь Ши-фу - синеглазая Лей-ли Мяо, как кошка, оправдывая свою фамилию, ибо Мяо на пекинском диалекте обозначает именно кошка, а не что-либо иное, как, к примеру, в Кантонском - пучок шерсти, мягко подошла к старику и ласково прикоснулась к его руке - никто не верит, что Вы вообще существуете! Понимаете сян-шень? Вы - легенда! Вы - сказка! Я и сама не верила, пока не попала сюда. Но дорогу я, всё равно, не запомнила - Лю Пэнь завязал мне глаза, и я целыми днями ехала в впотьмах! - лицо девушки выражало печаль и сожаление, - мы не хотели вас расстраивать, правда, Ши-фу, но вы должны знать, что во всех старых рукописях есть ваша история, в виде легенды о Син Гуане и сокровищах Будды! Ещё со времён славного философа Йцу Кенга. - Ши-фу Чу вздохнул и глянул на прелестницу Мяо, так напомнившую ему его первую любимую жену…
- Вы правы, любезная Лей-ло! Но до заката осталось совсем немного времени и, боюсь, вы должны покинуть это место. Вы произвели на меня очень благоприятное впечатление, но решение свое, я объявлю вам только завтра. - Ши-фу встал, давая понять посетителям, что аудиенция окончена.
Поздно вечером в своём уютном зале для медитаций, Чу Чжоу, последний Хранитель думал о том, что же ему делать дальше, где найти надёжные руки что бы передать сокровища, но мысли плавно сворачивались в тугие комки безразличия, уютно падая на дно опустошённой души старика.
- В чём же моя ошибка? – думал Ши-фу, - Что сделал я неправильно, где допустил промах? О Великий Будда! Яви мне свою божественную благодать. Стань учителем твоего недостойного ученика!
Но Будда молчал. Видимо, не хотел снисходить до просьбы старого Хранителя.
- Что же, остался последний проверенный путь получить истинное прозрение, и пусть корят меня потомки, но на этот раз иного выхода просто не существует – подумал Чу и громко хлопнул в ладоши, призывая слугу. Как-то неестественно громко ввалился в обиталище хозяина монгол Жоппыдыын, странно, но в этот раз, Чу как то мгновенно вспомнил его имя. Хранитель поморщился и отдал распоряжение:
- Принеси мои Волшебные Грибы Просветления Жоппыдыын, да не вздумай откусить хоть кусочек, лао-байсин, это не обычная еда, которую ты пробуешь на предмет наличия в ней яда, для такой деревенщины как ты это и ЕСТЬ ЯД!!!
- Я всё понял, сян-шен, да пребудет с вами мудрость Будды, это в том жёлтом горшочке, что на полке справа?
- Цха мады, бай-чи! На полке СЛЕВА!!! В синем горшке!!!
Монгол выскользнул змеёй из Зала Медитаций.
Вечер вступил в свои права, тишина, повисшая над ущельем, поражала своей совершенной бесконечностью, что так приятно расслабляла и уводила в дальние дороги размышлений о сущности природы вещей, и в этой тиши так неуместны и порочны показались Ши-фу уродливые шаги слуги, привычные азиатские глаза которого выражали в этот раз всю мудрость Азии, накопленную за тысячелетия.
- Лао-байсин, ты пробовал мои грибы?
Монгол смиренно склонился и отрицательно покачал головой, потом, практически не касаясь земли ногами, вышел. Ши-фу ухмыльнулся и придвинул к себе ёмкость со священным содержимым – Ну что ж, - подумал он – может быть, немного просветления не повредит и Жоппыдыыну…. И он откусил первый кусок.… После третьего гриба…
… Чу почувствовал «цветное головокружение», - испещрённое искрами и тёмными полосками абсолютной черноты многоцветное полотно Вселенной, безумно кружащее и кружащее старого Хранителя в бессмысленном хороводе цвета и теней, расщепляя сознание и вновь склеивая кусочки его в самых невероятных сочетаниях. Наконец в центре этого хоровода образовалась довольно объёмистая воронка и Чу выпал в какой-то незнакомый континуум, при этом сильно ударившись обо что-то всей левой половиной тренированного, хотя уже и старого тела. Когда боль немного отступила, мастер огляделся. Континуум сегодня выглядел необычно, причём, «необычно» – это мягко сказано. Ши-фу Чу-Чжоу сидел на полукруглом полу, с чашеобразным углублением в середине, и этот пол был усеян светящимися точками, напоминающие звёзды, сплетающиеся причудливым образом в созвездия. Некоторые Хранитель без труда узнавал. Левая половина его тела всё ещё напоминала о том, что небо было весьма твёрдым. Прямо твердь небесная! Над головой стройными рядами располагались какие-то странные компактные сооружения, предназначенные, скорее всего, для сидения, точно такие он видел в детстве в старом кинотеатре Шанхая, куда его водила бабушка. Если бы Ши-фу смог оценить сооружение с этих самых сидений, то он, скорее всего бы, понял, что сидит на потолке гигантского планетария. Когда боль в теле прошла полностью, и глаза его привыкли к полумраку, Чу заметил, что потолок начал плавно изменять форму, ряды сидений постепенно растворялись в голубоватом тумане, образовавшаяся поверхность стала приобретать очертания какого-то огромного колышущегося плавными туманными волнам поля. Через секунду это поле углубило цвет, приобрело водянистую сине-зеленую полупрозрачную структуру, и, Чу с удивлением обнаружил, что над головой его плещутся воды настоящего Океана. Справа к Океану примыкали Горы, над которыми парила вниз головой огромная фигура человека сидящего в позе лотоса. Поверхность под Хранителем стала размягчаться, подул ветер и Чу перевернувшись вниз головой, завис перед человеком лицом к лицу на расстоянии, которое Ши-фу определил как некую схоластическую дистанцию рекомендованную смертному при разговоре с Божеством. То, что человек является Божеством, Чу не сомневался. Выглядело же Божество, однако, очень странно: Толстый, лысый, (но слава Будде! с азиатскими глазами), пухлые руки его оттопырены в стороны под прямым углом и упёрты в колени, пальцы уверенно выбивают неведомый ритм. Облачено Божество было в чёрную хламиду, наподобие тех одеяний, в которых так любил щеголять его непутёвый внук. На груди белой краской была выведена надпись: «Хуй Фсем!». Что это обозначает, Чу определить не смог, но решил, что раз боги носят на одеяниях данные иероглифы, значит в них заключена некая глобальная истина, до которой ему ещё очень и очень далеко… - А может это сам Будда? – с тревогой подумал Хранитель.
- Да, Это Я – скромно молвило Божество - Слава мне! – Слава! – воскликнул Чу Чжоу, и низко склонился, если вообще можно склониться повиснув между водой и небом.
- Ну, что, Ши-фу, совсем тебе туго? Не смог не прервать цепь Хранителей? – на каком-то непонятном языке обратился Будда к Чу-Чжоу.
- О Великий! Прости неразумного слугу своего! Не смог… - Чу немного освоившись с ситуацией задал осторожный вопрос – Скажи, о Мудрейший, почему мы находимся в таком странном месте? И на каком языке общаемся?
- Место ему не нравится! – недовольно пробурчал Будда, - Твой континуум, а не мой. В какой выпал, в том и сиди. А за «жёсткость приземления» благодари своего Вжопудана.
- Простите, Великий, Жоппыдыына, он всего лишь глупый лао-байсин…
- Вот и посадил бы эту деревенщину на росток бамбука. И ещё, скажи ему, чтоб впредь не подмешивал в священные грибы всякие презренные псилофиты! Что до всего остального – Будда вдруг взмахнул рукой, как будто пытаясь отогнать назойливую муху, и, действительно странный «мохообразный» объект оказался в его ладоне, напоминающий головастую бестию с квадратными чёрными крылышками. Божество небрежно взяв «муху» за крыло брезгливо швырнуло её в Океан.
- Ишь, разлетались, окаянные, голову в Космос невозможно высунуть, глотнуть живительного вакуума! Мусор кругом, грязь. Да уж, Ши-фу, засрали Космос твои соплеменники, ой как засрали!
- Простите, О Великий! Что же это было, что вызвало ваш праведный гнев?
- А не слишком ли ты много вопросов задаешь, а, Хранитель? Хотя ладно, раз обещал ответить – отвечу, так и быть! Так вот, была эта «муха» орбитальной станцией «МИР», соплеменники твои её бросили на орбите, вот и болталась она – не пришей кобыле хвост! Ну а что до языка, то беседуем мы с тобой на русском. И не говори мне, что такой мудрец никогда не слышал ничего о России! – Будда подлетел чуть ближе к Ши-фу, - Я вот сейчас пытаюсь в России Буддизм привить. А вы должны мне неустанно за это молиться, ибо не далек тот день, когда Северные территории примут в свои объятия граждан Великой Поднебесной! - Чу прищурил глаз и хитро спросил Будду, правда на пределе всей учтивости, на которую был способен:
- И каковы ваши успехи, О Великий?
- Да какие там успехи, так ерунда. Ну, вот только Калмыкия, наверное, да и то, там этот Илюмжинов, вместо того чтобы строить монастыри и храмы, построил Шахматную Столицу. Не, ну вот скажи, Чу, не мудак ли, а?
- О, да, Великий, истинный ша-цзы! – Чу подобострастно закивал.
- Так вот, старый ты греховодник, услышал я твою молитву и решил, что без моего наставления тебе уже не обойтись. Понял я, так же, что тебе нужно пережить ещё пару реинкарнаций, для того, чтобы стать действительно мудрейшим, - Будда не был зол, в его словах сквозила вселенское безразличие и назидательность, - Посмотри, что произошло: сына ты не уберёг, внука не воспитал: как можно доверить этому сяо лао-ёцзы - малолетнему проходимцу сложную многотрудную миссию охраны Сокровищ?!!!
- Но, что же делать? Неужели преемственность хранителей с моей смертью прервётся, и бесценные сокровища попадут в грязные лапы алчных искателей приключений? – Вообще-то Ши-фу понравился русский язык, однако он чувствовал себя неуютно, понимая что даже здесь – в странном континууме – он не понимает его целиком. Интуиция подсказывала ему, что язык это много сложнее и интереснее, чем показался ему вначале и, быть может, не случайно принял его Величайший в этом странном, но явно знаковом месте, где русский язык является доминирующим в данном локусе астрала?
- Да, Чу, этот континуум действительно является частью доминанты русского локуса астральной проекции Земли, - привычно прочитал его мысли Будда. – Это язык на тебя так действует. Согласись – один из самых выразительных в мире. А насчёт утраты сокровищ не бойся. Их бы давно уже не было, понадейся я целиком и полностью на вас – Хранителей. Для того и распускаются мной сказки и легенды про эту пещеру, и чем их больше, тем меньше верят в них люди, а значит, тем целей сокровища.
Будда говорил, слова его наливались страстностью и вполне оправданным пафосом:
- Итак, что же мы имеем? Ты старый и никому не нужный Хранитель, не способный защититься даже от собственного слуги. Твой сын, про которого даже я не знаю: где он и что с ним? И твой внук, воспитания которого хватит только на продажу билетов в передвижной шапито-стриптиз. В нём течёт твоя кровь, но она недостаточно чиста, для того, чтобы не просто быть хранителем, а даже зачать хранителя. Нужно подняться на небывалую высоту, оторваться от Земли так далеко, чтобы видеть её размером с апельсин и иметь в жёнах самую чистую и самую невинную деву. Только при соблюдении всех этих условий может родиться действительно звёздный ребёнок, достойный звания Ши-фу и должности Хранителя. Теперь слушай: я свёл на земном пути твоего внука и эту девушку Лей-Ли Мяо. А каких трудов мне стоило сделать так, чтобы она противостояла зову плоти! Чтобы этих прекрасных грудей не коснулась непотребная рука, чтобы эти длинные, без единого изъяна ноги не раздвинулись раньше времени, чтобы к этим сахарным устам не прикоснулись уста недостойные, чтобы во врата наслаждения не вошёл ни один нефритовый цзи ба.… - Будда, заметив оторопелый взгляд Чу, оборвал себя на полуслове… - Я понимаю твои чувства, старый многожёнец, однако КТО действительно эта девушка, я тебе не скажу. Так вот. Посмотри наверх, что ты видишь, Хранитель?
– Небо, О Повелитель, на которое несколько минут назад я приземлился. – ответил Чу, потирая ушибленный бок.
- Так выглядит небо в ясную ночь над Россией, над этой страной Северных Территорий 24 августа 201… года. Эта дата, не позже которой должен быть зачат Звёздный Ребёнок - новый Син Гуань, чтобы ты имел шанс воспитать его в наших традициях. И потому, Россия это знаковое место, ты знаешь, о чём я.… К тому же только тут устраивают «прогулки в Космос» богатым бездельникам. Возьми изумруды, алмазы и золото в нашей сокровищнице миллионов на 50 презренных американских долларов и отправляй Лю Пэня и Лей-Ли Мяо на Север. Пусть делают, что хотят, но они должны оказаться в космосе и зачать там дитя не позднее указанного мной срока. И молись мне, чтобы так всё и произошло. А теперь я покину тебя, и да пребуду я с тобой в твоих молитвах…
Ши-фу много чего хотел спросить у Великого, но понял, что не успевает, он потянулся к нему, чтобы успеть поцеловать божественные одежды со странными символами «Хуй Фсем!», но Океан исчез, за ним растворились горы, небесный свод приобрел былую твердь, Чу не удержался на покатом потолке и покатился к центру где ширилась в своей несообразности межпространственная воронка, чтобы поглотить в глубинах мерцающих астральных проекций освящённое присутствием самого Великого Будды его мятущееся сознание, вновь разобрать его по частям и обратно склеить в привычном земном мире….
Рано утром, Жоппыдыын разбудил спящих молодых людей и тайной тропой повёл к святилищу Мудрейшего Хранителя Чу Чжоу, где последний персонально объявил волю самого Будды. Надо ли говорить, что Воля была до такой степени странной, что Лю Пэнь чуть не лопнул от смеха, а синеглазая Лей-Ли Мяо как скошенный сноп упала в обморок. Когда же молодые люди выслушали Хранителя до конца, то пришли к мнению, что всё обстоит не просто серьёзнее, чем казалось на самом деле, а серьёзней не бывает. Особенно поразила Молодых сумма предназначенная для полёта в Космос, однако же все прекрасно понимали – сумма реальная и отвертеться не удастся. Лей-Ли Мяо переживала душой и сердцем предстоящие испытания, а разгильдяй Лю Пэнь тихо плевался, проклиная тот день, когда встретил синеокую красавицу. Так, думая каждый о своём, пара отправилась в Пекин, что бы ближайшим рейсом вылететь в далёкую северную страну...
Молодой художник-нонконформист Фёдор Челномазов, видимо устав рисовать картины собственным половым хуем, продолжает открывать грани своего таланта, осваивая новые части собственного тела в качестве инструментов создания художественных работ. На этот раз для своих новых креативов хуйдожнег воспользовался собственной жёпой. Картины, по мнению автора, по-весеннему живые и жизнеутверждающие, в них кагбе заключён куда более глубокий смысл, чем может показаться на первый взгляд..
Пётр Весёлый, выдававший себя за врача, который лечит гомосексуализм, был задержан Украинскими милиционерами в Винницкой области. Жертвами врача стали около 130 мужчин.
Схема мошенничества была простой: через объявления в газетах мужчины, которые хотели избавиться от влечения к другим мужчинам, находили Петра Весёлого. Клиенту рассказывалась история о том, что "клин клином вышибают", после чего псевдо-врачом проводились процедуры полового характера. После этого Весёлый уверял, что "теперь всё должно пройти"..
![[info]](http://l-stat.livejournal.com/img/userinfo.gif){kind=small}
Бугимент
![[info]](http://l-stat.livejournal.com/img/userinfo.gif?v=3){kind=small}
