(Все подозрительные совпадения

считать происками Лукьяна и Блеваки.

В публикации текста виноват Истоп)

Мужчины и женщины ведут постоянную

Борьбу друг против друга

Парадокс ее в том, что время от времени

Им приходится заключать перемирие

Чтобы нарожать новых бойцов.

Ясное утро

Крымская ночь, полная прохлады и неги, только-только начала румяниться первыми лучами июльского солнца. Ветерок, разогнавшись по степи, тяжелыми волнами качнул серебристые метелки ковыля и, раздвинув легкие шторы, проник внутрь блокпоста, что прикрывал въезд в поселок.

Над шлагбаумом колыхнулся транспарант с надписью: «Добро пожаловать на детскую лагерь-ферму №153».

Юная девушка в бронежилете, накинутом прямо на ночнушку, томно потянулась, бросила в каску спицы с вязанием и поднялась с лавки у входа. Зайти внутрь, в маленькую кабинку биотуалета или шагнуть за шлагбаум, в эти щекотные ковыли и спрыснуть сухую мать-землю?

Она не успела решить. Красный росчерк реактивной вакуумной гранаты влетел в открытую дверь блокпоста, чтобы через секунду огненным цветком вывернуть его наизнанку. Тело девушки мокрым красным мешком повисло на согнутой трубе шлагбаума. У ступенек входа остались стоять, чисто срезанные по колени взрывной волной, две ножки в широких и коротких бронесапогах и прислоненная к ступенькам плазменная винтовка.

А по степной дороге к поселку, утробно воя вентиляторами, низко стелились БЛДМВП (Боевая легкая десантная машина на воздушной подушке). На задней антенне развевалось тяжелое зеленое знамя, украшенное рисунком золотой многоножки с конской головой.

Не прошло и минуты, как тяжелые башенные пулеметы и автоматические гранатометы превратили в пыль и дым опорный пункт милиции. Закованные в пластик брони десантники врывались в чистенькие, беленькие домики. Женщины старше сорока были убиты на месте: иногда — выстрел в лицо, чаще — удар тесака, вспарывающий от лобка до грудины живот, реже — удар бронесапога в голову, арбузный хруст костей черепа и желто-красные брызги.

Молодых глушили электрошокерами, сковывали за спиной руки, надевая на пальцы кольца тончайших пластиковых наручников, и выкидывали из домов на площадь.

Девочек, не достигших 13 лет, согнали в один из домов и забросали термитными шашками. Утренний ветерок вдоволь наиграется тяжелым, черным дымом и серым липким пеплом... В длинном бараке из клеток вытаскивали мальчишек в возрасте от 6 до 15 лет. С них снимали ошейники, делали укол из пневмошприца и грузили под броню БЛДМВП.

Командир отряда ниндзя «Сыны Фарида» поднял забрало шлема и вставил в оскаленные зубы сигару. Щелкнув по ларингофону, он просипел

— Вызывает НД, Ну как улов? (Ночной Дразнящий — чин в иерархии ниндзя, прим. автора).

— 14 волчат и 12 сучек.

— Запускайте карусель. Первое, третье, второе отделение. И выбери там мне почище. В десантном отделении жду.

Десантники, получив приказ, сноровисто сдирали одежду ниже пояса с пленниц, делали укол деблокиратора беременности в крестец и тут же, по очереди, начинали ебать поскуливающих женщин. Из десантного отделения, где НД уединился с рыженькой девушкой, послышались звонкие удары, вскрики и ритмичные стоны.

Минут через двадцать, НД пинком выбросил в пыль заплаканную, с окровавленной промежностью, девушку.

— По машинам! Третье отделение — трех человек, заминировать подходы. Отходить к гей-общине. Там встретят.

БЛДМВП подвывая, выстраиваясь в движении в колонну, покидали поселок. Женщины пытались встать, некоторым это удавалось — на негнущихся, раскоряченных, окровавленных ногах они ковыляли к уцелевшим домам.

Горячий полдень

Мидусу было 12, когда его и еще пятерых мальчишек «Сыны Фарида» освободили из лагеря при карьере по добыче мрамора. С них сняли рабские ошейники, дали винтовки и отправили в учебку по подготовке ниндзя. Тяжелая и тупая работа сменилась болью и кровью.

Это цена свободы. «Настоящие мужчины кровью отстаивают свои светлые идеалы в борьбе с тьмой женского шовинизма!» Так говорил старый имам — Видящий Свет (старший офицер ниндзя), так повторяли они, вскинув в старинном римском приветствии руку. Золотая гусеница — символ бесконечности, будущего преображения, и конская голова — символ свободы, мужской непокорности. С ними они вставали и ложились в учебке.

А сейчас он, Ночной Сверчок (звание младшего унтера) с двумя товарищами — Котом и Глотом, волчьим скоком (способ бега в частях ниндзя) двигался по неглубокой балке в сторону Гей-общины.

Геи, эти выродки, сдались на милость женсоветов. Гендерный Комитет (аналог СБ) разрешил им организовывать небольшие поселения на бросовых землях. Правда, обложил большим налогом. Бывшие рабы за большие заслуги перед женсоветами иногда отпускались в эти поселения. К сожалению, ближайшая гей-община была единственным местом, где могли укрыться трое ниндзя от цепких, наманикюренных когтей Гендерного Комитета. Укрыться, а потом добраться до базы, спрятанной в новороссийских скалах.

Балка должна была вывести Мидуса почти к ограде. Там, среди валунов, был подземный ход в один из подвалов. Вот только лимит удачи они, видать, уже израсходовали. Под ногой Глота сработал датчик минной батареи, и стенка разрывов прочертила наискось балку. Глоту повезло — осколок ударил его в левую щеку, начисто срезав нижнюю челюсть и разорвав гортань. Он, немного побулькав, захлебнулся собственной кровью. Коту размозжило правую руку и оторвало левую стопу — катаясь по дну балки, он дико орал. Мидуса приложило шлемом о булыган, но самым страшным было то, что он попал под разрыв «липучки». Клей, выброшенный миной, быстро твердел, превращая ниндзя в статую…

На гребне показались серые камуфляжи амазонок ГК. Подхватив тела ниндзей, они поволокли их в поселок.

На площади редкими шеренгами, на коленях, заложив руки за голову, стояли геи. Между ними прохаживались амазонки, изредка потыкивая электрошокерами наиболее не понравившихся.

Тело Глота бросили перед строем, и блондинистая сержантка, спустив штаны, присела над изуродованной головой, начав испражняться.

Мидуса прислонили к одному из Андреевских крестов, вкопанных в землю. Амазонка, помогавшая его установить, харкнула ему в глаз и отошла к строю. Кота раздели и привязали к кресту. Изредка постанывая и находясь в полуахуе, он повис на веревках.

Вперед вышла Кряква — комиссарша ГК, красивая, стройная брюнетка, немного за тридцать, в розовом с золотым шитьем мундире и пилотке.

— Эти выродки, эти зверские потомки гориллоидов, распявших когда-то святую праматерь Марию Магдалену, сегодня утром напали на детскую ферму. Они убивали матерей, они насиловали сестер. Невинные дети пали от их кровавых рук. Но пришло время возмездия! Мы покараем выродков, а затем доберемся и до их мерзких предводителей!

С последними словами Кряква подошла к Коту. Ее генномодифицированные, длинные, красные ногти блеснули на солнце. Она подняла левую руку. Ноготь указательного пальца уперся в висок теряющего сознание ниндзя. Чуть надавив, взрезая кожу, медленно повела кровавую бороздку через скулу к нижней челюсти. Взмах правой — и под подбородком появился аккуратный разрез. Ее пальцы проникли снизу, из-под челюсти, в рот Кота, захватили язык и вытянули его наружу. Резкое движение, приглушенный вскрик Кота — и вырванный язык летит в пыль. Густая кровь потекла по шее, груди, животу ниндзя. И вместе с потоком крови вниз движется ее рука, оставляя пять глубоких разрезов. Круговое движение кисти срезает яйца и член. Разжав Коту зубы, она пропихнула в рану орган так, что яйца повисли под подбородком, а член торчал изо рта. Глаза Кота закатились, кровь, смешенная с жидким калом, хлестала на землю, забрызгивая беленькие сапожки Комиссарши…

Медленно подойдя к Мидусу, она посмотрела на него взглядом, полным нежности и материнской заботы.

— Что, губастенький, испугался?

Окровавленная рука погладила ему щеку, а коготок указательного пальца уперся под правый глаз, слегка надрезая нижнее веко.

— Нет, я тебя сейчас не убью. Уж больно ты ладный, самечек. Мы вскроем твою головку и вставим туда м-а-аленькую микросхему. Из тебя получится сладенький зомби! Скажи, ты будешь развлекать амазоночек? Будешь двигать попкой быстро-быстро, да? Ты будешь послушным зомбиком? Возможно, я тебе покажу даже Маму Лу!

Влепив звонкую пощечину Мидусу, она повернулась к геям.

— Если бы Марии Магдалене не прислуживал Христос и двенадцать его падруг-геев, я уничтожила бы ваше гнездовье глиномесов в течение минуты! Я знаю, когда-нибудь, вы, подобно ему, продадитесь за тридцать серебренников. И я уничтожу вас тогда! А сейчас молитесь милостивой Маме Лу, ибо только ее заступничество между мной и вами!

По щекам геев текли слезы, на кресте начинало остывать тело Кота, и Мидус с диким взором — огромными, расширенными зрачками — пытался увидеть свое будущие...

Томный вечер

Корвет третьей эскадры первого флота Коммунистической Марсианской Республики (КМР) притаился между острых ломаных граней астероида «Апофиз-3».

В кают-компании проходил торжественный молебен-политзанятие, посвященное 125-й годовщине Великого Кормчего счастливого марсианского народа — Боцмана X. Команда в праздничных коричнево-бежевых мундирах чинно сидела вокруг богато заставленного праздничного стола. Сжимая трехпалой кистью стакан с темно-зеленой жидкостью, слово молвил протопарторг Бор:

— Тяжелые времена, братия и сестры, свели нас на этом борту. Все мы помним, как 200 лет назад пришедший к власти Гендерный Комитет отменил все космические программы Земли. Ебанутые на всю крышу от жесткого недоеба феминистки, бросили на произвол судьбы почти миллион лучших представителей человечества. Активнейший элитарный отряд мужчин и женщин не погиб! Разбросанные по лунным базам, марсианским городам, астероидным поселениям, Мы, под мудрым руководством Боцмана и пристальным взглядом его боцманмата, сумели построить самое развитое Военно-Коммунистическое общество. Давайте же накатим за его здоровье по стакану этой чудесной гидроводочки! Ура, Товарищи!

Все радостно потянулись чокаться. Сварщик-монтажник Йскалаторре, ловко подцепив двумя электродами, встроенными в предплечье, бутыль водочки, разливал ее в протянутые ему стаканы.

— Эх, люблю я «Зеленую марку»! С Боцманом ее еще пивал! — пощелкивая непроизвольными электроразрядами по небритой щетине, голосил старый сварщик.

— Золотое было времечко! — сопровождая стакан сложновыебнутой синкопой, поддержал его Кеп-3 МентоБуг. В восторге он зарычал :

«I close my eyes, only for a moment and the moment''s gone
All my dreams pass before my eyes a curiosity
Dust in the wind, all they are is dust in the wind.»

Любовь к древним мелодиям у него появилась после длительного одиночного патрулирования. Тогда у него накрылся комп и он слушал старые пластинки из кем то забытой коллекции.

А Коки ничего не сказал, задумчиво помигал лобовыми лампочками роутера, отхлебнул из стакана и нервно присосался к трубочке отборного гидропона.

Поздней ночью по времени корвета МентоБуг и Бор сидели в каюте капитана.

— Команда в «ЗЮЗЮ» (зюзя — состояние гипносна вызванное легкими наркотиками, применяется в перелетах для экономии ресурсов, прим. автора), до геостационарки законсервированы. Коки — вахтенный, опять срется с женой по телефографу. Не проспит — это ему на неделю развлекуха! — посмеиваясь, вещал пьяненький протопарторг.

— Ага, тока бы опять не завис от перегрева. Наспинный Кулер на ЦПУ у него давно в автомате не врубается. А кнопку принудительного включения, что ему Йоскаолаторре в пупок впаял, вечно нажимать забывает. — МентоБуг встряхнул седой гривой с заплетенными дредами волос.

— У Йоскалаторре тоже батарея подсыхает, надо перед рейдом заменить. И вообще, хоть Боц и принял решение о встраивании киберорганов, на ВАЗе (Всемарсианский Автоматизированный Завод) уж больно много хуйни клепают. Органика все же надежней!

— Органика — дефицит, очередь на пять лет. Ничего, доберемся до Земли, аборигенов настреляем — будут нам новые органы! Тебе вот, Буги, печень и почки сразу заменим, мне — кой-чего наростить надо. А то матушка Гусыня, что-то по утрам ворчит.

— Ладно, дунем по крайней — и в ЗЮЗЮ. А то уже так в каюте набздели, что портрет Боца на стене мне подмигивает!

Астероид «Апофиз-3» летел к Земле и тащил на своей изрытой поверхности корвет марсианских рейдеров. Кому-то при встрече не поздоровится...

Ночь нежна

Кряква пришла в кабинет праматери Мамы Лу в прекрасном настроении. Микросхема, разработанная под ее руководством и вставленная опытному образцу 0-19 (в прошлом Мидус), прекрасно себя показала. Управляемость образца была полной. Он убивал подопытных мужчинок и мальчиков одним ударом, ебливость возросла в три раза и она сама, и ее амазонки каждую ночь засыпали полностью и вдрызг удовлетворенными. Вот только почему-то возросла его агрессивность, направленная против геев. Она теряла контроль над ним в их присутствии, и 0-19 порвал уже троих работавших в зверинце института уборщиками. Он не останавливался до тех пор, пока не вырывал у них окончание прямой кишки и не вытягивал весь кишечник наружу. Потом 0-19 связывал этими импровизированными веревками гея и оставлял умирать.

Ну, эту проблему можно будет решить позже. Это даже хорошо, что она есть. Начальство не любит удачливых подчиненных — пусть попеняет за эту недоработку, и ни о чем не подозревает. Главное, что она уже вставила в головку его пениса маленькую ампулу с ядом. Следующую женщину 0-19 заебет до смерти!

Мама Лу, не старая еще женщина приятных пропорций, из которых особенно приятной была грудь, сидела за терминалом в своем кабинете. Она просматривала сводки по уцелевшей и подвластной ей и Гендерному комитету части планеты. Производство оружия, продовольствие, конкурс песенок «Землевидение» — хлеба и зрелищ. Ничего не меняется в мире...

Следующим сообщением был доклад астрономов о приближении астероида «Апофиз-3». Астероид пройдет по гелиостационарке... Космический мусор... Возможное повреждение последних дальних спутников... Деньги на финансирование исследований — страпон им в зад!

«А ведь он летит от Марса! Надо подстраховаться, усилить наблюдение и расконсервировать ЛОУ (Лазерное Орбитальное Устройство). Черт, осталось всего три штуки! Ладно, может, пронесет…»

— Мама Лу, к вам комиссар Кряква с докладом, — пропел девичий голос в интеркоме.

— Пусть зайдет, давно ее жду.

Кряква радостно забежала в кабинет.

— Дорогая Мама, я так рада тебя видеть! Оу, как ты посвежела! Как нам уютно под твоим мудрым присмотром!

— Спасибо, милая, я тоже довольна твоими успехами. Ну, рассказывай скорее!

Кряква, присев на краешек стула, восхищенно глядя на праматерь, стала рассказывать...

— Управление размножения отчиталось о запуске на полную мощность фабрики клонов. Теперь женское поголовье станет доминантным, и можно полностью уничтожить мужскую составляющею человечества! Мама, как это здорово! Земля без этих хуястых животных!

— Ага, а через сколько циклопоколений наступит генетическая недостаточность? Деградируем же все в пизду! — Мама Лу нахмурилась, пометила материал «на проработку». — Мы, женщины, должны соблюдать традиции. Мужчины остаются необходимой частью экосистемы. Придется их потерпеть. И запомни, девочка: общество без внешнего врага превращается в стадо. Становится трудноуправляемым, и начинает искать врага внутри себя. Страх перед диким мужичьем сплачивает нас, дает четкую цель!

— Мама, у меня для тебя подарочек, раз уж ты так любишь этих животных. Я тут поймала одного из «сынков». Моя разработка прекрасно зомбирует. А самечек такой хуястенький! Вот пульт управления, к вечеру его приведут.

— Спасибо за заботу, давненько я свеженьким хуйком не баловалась. На следующих верховных посиделках я подниму вопрос о твоем новом статусе. Думаю перевести тебя в первые подруги. А сейчас отправляйся в Волгоградский питомник. Подготовь ударную роту зомби из тамошних щенков. Пора приструнить этих животных «Фарида»!

— О, Мама, ты та к щедра! — Кряква потупила заблестевшие глаза.

— Ну, беги, я еще тут поработаю.

Когда дверь за комиссаршей закрылась, Мама Лу набрала на терминале пароль вызова. На экране появилась голова смуглого мужика в зеленой со скромным серебряным шитьем тюбетейке.

— О, как давно мой глаза не ласкал твой красывый образ, дарагая Мамо! — Горячий взгляд черных глаз мужчины чувствовался даже через монитор.

— Привет Фаридка, я тоже по тебе соскучилась! Твои мальчики неплохо пуганули моих сучек. — Мама Лу широко улыбнулась и как бы невзначай уронила бретельку платья с правого плеча.

— Вах, Мамо! Я для тебя фсе сдэлаю! Казбек сотру — хочешь? — Мужчина страстно задышал и засверкал глазами.

— Знаю, Фаридка, знаю! Послезавтра организуй захват Волгоградской учебки. Там, кстати, будет эта пизда Кряква, что так жестока с твоими мальчиками. Мне она не нужна.

— Фсе сдэлаю, Мамо! Сам сучку рват буду!

— Вот и хорошо, сладенький. Транспорт с продовольствием и амуницией придет в Поти на днях. Список целей для диверсий я тебе перешлю завтра. И я соскучилась… Давай, как всегда, на Канарах в эти выходные?

— О, Мамо! Ты лэчиш мае сердце! Ты радост, ниспосланная Всевышним старому воину...

Утро нового дня

Корвет просыпался. Сонные, опухшие после ЗЮЗИ, марсиане занимали места по боевому расписанию. В рубке протопарторг Бор, капитан МентоБуг и координатор Коки угнездились в противоперегрузочных креслах.

Корвет, отстрелив анкерные якоря, пшикнул дюзами и отвалил как сытый бегемот от астероида. МентоБуг сжимал штурвал, переделанный из старого руля ХарлиДеви, и глухо рокотал только ему понятные слова песни на давно всеми забытом английском языке:

«I close my eyes, only for a moment and the moment''s gone
All my dreams pass before my eyes a curiosity
Dust in the wind, all they are is dust in the wind.»

 Коки усиленно мигал лампочками по всему телу, рассчитывая траектории подлета. Протопарторг проверял готовность служб корабля.

— Куда идем в начале? — прекратив хрипеть, спросил Буг.

— Давай на бывшей Харьков, — предложил Бор.

Автор: Боцман_Федос | Дата: 2009 » Май » 18