- Ада-да-да-да да-да-дай, ада-да-да-да да-а-а-да-дай, - тянет заунывную колыбельную молодая даргинка, качая младенца в коляске.
- Ш-ш-шух, ш-ш-шух, - скребет по бетону метла невидимой дворничихи.
Фоном им служит шум моря, неспешно бросающего волны на прибрежные камни. Разлетаясь брызгами, они откатываются назад уже в другой тональности. Легкий ветер шевелит редкие пожухлые листья на тротуарной плитке, привнося их негромкое шуршание в общую композицию.
- Ада-да-да-да да-да-дай, - этой песней без слов, наверное, её убаюкивала когда-то бабушка, а той свое время пела её бабка в каком-нибудь высокогорном дагестанском ауле. Возможно даже в тех лысых горах, что виднеются невдалеке из-за деревьев и построек.
Не очень солнечный день добавляет сонливости в дремотное состояние Макса, навеянное умиротворяющими звуками и слишком спокойной окружающей обстановкой санатория. Он сидит со своей спутницей на скамейке в тени тополей, растущих вокруг террасы, куда они вышли после обеда подышать морским воздухом. Купаются они только утром и вечером, чтобы не обгореть под нещадно палящим полуденным солнцем.
- Ада-да-да-да да-да-дай, - «должно быть эта песня такая же древняя, как сам Дагестан» - думал Макс, то изменяя в уме аранжировку напева на хард-рок, то, мысленно ускорив темп, преобразовывая в танцевальный мотив.
Глаза слипались, и он, заклевав носом после дообеденной водки, чуть не выронил сигарету.
- Вот же сучка малолетняя! Всем своим видом показывает, чего она хочет! – очнулся он от недовольного голоса своей женщины и поднял глаза.
«Сучкой» оказалась девчонка лет 16-17-ти, прогуливавшаяся вместе с подружкой чуть младше неё. Черные распущенные волосы, точеная фигурка, уже вполне развитая грудь, стройные чуть худоватые пока ножки. А взгляд! Она так хищно глянула на Макса, что ему показалось, будто глазами прожгла насквозь его противосолнечные очки. Он вдруг почувствовал, как внутри него шевельнулось что-то давно забытое. То, что происходит, как правило, в юности, когда нервы оголены, и все чувства обострены до предела.
- Вот так на чужих мужиков пялиться?! – продолжала сквозь зубы возмущаться его спутница. – Щас пинка бы дать этой мелкой шлюшке, чтоб задницей так не виляла.
Макс одними глазами покосился вслед «шлюшке» и невольно залюбовался её оттопыренной попкой, обтянутой джинсовыми шортами.
- А ты чего на её жопу уставился?! – не успокаивалась его подруга.
- С чего ты взяла? – попытался было возразить он, - Я даже голову в ее сторону не повернул?..
- Да я твой кобелиный взгляд и под черными стеклами вижу! Тебе ж кроме водки и пизды ничего больше в жизни не нужно!
- Ну почему же только водка и… - Макс поймал себя на мысли, что в философском смысле она по-своему права.
- Ах да! Совсем забыла - ещё сигареты, гитара и компьютер!
- Положим, обе гитары ты сломала.
- А нечего было пропадать неизвестно куда со своим дружком! Забыл ваш двухнедельный загул? Тебе ж хоть кол на голове теши – все бесполезно! Хотя бы раз тогда позвонил, скотина безмозглая! – внезапно наступившие позавчера критические дни давали о себе знать обострением нервозности.
- Откуда ж мозгам взяться, если ты по тому месту, где они должны быть, то гитарой, то битой…
- Скажи спасибо, что вообще до сих пор не убила...
- Ты на процедуры не опаздываешь? – перебил на этот раз Макс.
Взглянув на часы своего «Самсунга» и недовольно дернув плечами, она первой направилась в их номер. Он понуро поплелся следом…
С этим санаторием «подложил свинью» его приятель Руслан – преподаватель университета, побывавший там с женой в прошлом году. Изначально они собирались на краснодарское побережье. Но он так красочно расписал все прелести этой базы отдыха, что Макс тут же полез в Сеть, где фотографии и текст наглядно подтвердили слова Руслана. Позвонив в тот же день старшему администратору, он договорился с ней о двухместном номере, и вот они здесь.
По прибытии их ждало разочарование. Они выехали немного позже, чем планировали, и администраторша, не дождавшись, сдала обещанный им номер другой парочке. Оставались только четырехместные номера, которые нужно было оплачивать полностью, и комфорт в них оставлял желать лучшего. Кроме того, на территории санатория не было даже приличного кафе – только общая столовая, нельзя было курить, а основную массу отдыхающих составляли пожилые люди, дети да инвалиды. Ближайшие же питейно-развлекательные заведения находились километрах в пятнадцати отсюда. Макс хотел было уже ехать на другую базу, как администратор, заговорщически подмигнув ему, жестом дала понять, чтобы он немного подождал. Вскоре она повела его в другой корпус, в котором показала двухкомнатный люкс. Он практически нависал над морем. Отдельный выход к пляжу, кондиционер, большой телевизор, холодильник, горячая вода, тяжелые темные шторы в обеих комнатах и главное – огромная двуспальная кровать. И хотя он стоил еще дороже, чем четырехместные, Макс взял его, не раздумывая. Уходя, администраторша объяснила, что поселила его нелегально, оформив как большого начальника из «Газпрома», какового он должен из себя изображать.
- Легко! – сделав нарочито понимающую рожу, кивнул Макс, и намекнул на небольшую, скидку.
Немного поторговавшись, та согласилась…
В ту же ночь Макса и его спутницу ожидал весьма неприятный облом. У неё на неделю раньше запланированного началось ежемесячное женское недомогание. Альтернативные же варианты она, несмотря на его увещевания, категорически отвергала, не признавая неполноценный секс.
Но солнце, вода, морской воздух, регулярное питание, отрешенность от житейских забот и проблем, как известно, способствуют повышению сексуальной активности. И на третий день Макс уже не знал, что делать со своей перманентной эрекцией. Он пытался заглушить её обильными возлияниями и плаванием до изнеможения, но это слабо помогало. И того, и другого хватало ненадолго, особенно при виде пышных форм его подруги, зачастую прикрытых только купальником. Она на семь лет младше него, а её тело еще на столько же моложе. И если посторонние мужики на пляже не могли оторвать глаз от его секс-бомбы, то он старался не задерживать надолго взгляд на её роскошной фигуре, зная, что это все равно ничем не кончится при её упрямстве и крутом нраве.
- Вообще-то женщина должна быть по идее более мягкой и покладистой, - выдал он ей, наконец, не выдержав.
- Я не мягкая?! Я не покладистая?! – вскричала она, схватив его за горло одной рукой и замахнувшись сжатой в кулак другой.
- Так я о том и говорю, - потупившись, залепетал он, не имея сил ей сопротивляться, - самая покладистая и невероятно мягкая. – Он никогда бы не смог поднять руку не только на неё, но на любую другую женщину, при этом ни одному мужчине не позволил бы не то что лишнего слова, а даже косого взгляда.
Больше Макс не поднимал эту тему. А неудовлетворяемое желание неуклонно росло и всё острее давало о себе знать...
На завтраки, обеды и ужины она его таскала безоговорочно, как и на пляж: «Что ж я там одна буду тусоватья, как припездя, будто одинокая женщина».
Единственное, что он смог отвоевать – непосещение каких-либо процедур. Причем на том, чтобы их принимала она, Макс настоял: «Не зря же такие бабки отвалили, а ты на больную спину всё время жалуешься». Ходила она на них дважды в день: два часа до обеда, два – до ужина.
Уходя на свои массажи, лечебные грязи и серные ванны, она забирала единственный ключ, чтобы он не мог отлучиться из номера: «Сиди за своим компьютером, спи, смотри телевизор – купаться в это время ты все равно не будешь, а на улице жара, которую ты терпеть не можешь». Как только за ней закрывалась дверь, Макс тут же, приоткрыв заднее окно, выходящее на сплошной общий балкон, сбегал в ближайшее кафе за бухлом. Проникнуть обратно через дверь было уже невозможно: без ключа она открывалась только изнутри.
Пиво его подруга еще терпела, но водка действовала не неё, как красная тряпка на быка. Она догадывалась о его ежедневных рейсах, но доказать ничего кроме перегара не могла. От двух бутылок в день он внешне почти не менялся: ни лицо, ни походка, ни язык его не выдавали. Пустые бутылки Макс прятал в диваны, а запах списывал на дозволенное пиво.
Вот и сейчас, затарившись парой пузырей, он поднимался к себе на третий этаж. И снова увидел ЕЁ!
Они треугольником стояли на лестнице: она – прислонившись к левым перилам, её подружка с каким то пацаном из местных – у правых. Тот настойчиво приглашал их в кафе. И если подруга была не против, то её явно не прельщала эта перспектива в компании с непрезентабельным тинейжером, что она демонстрировала всем своим видом. Да и оба кафе в санатории были уж чересчур затрапезными.
Проходить между ними Макс не стал, считая это неприличным. И так как она стояла одна, а те – вдвоем, логичным было побеспокоить именное её.
- Если Вы позволите, то я бы… - обратился он к ней.
- Конечно, конечно, проходите, - удивила она его высоким мелодичным голосом взрослой женщины, в котором недвусмысленно звучал некоторый вызов.
Игриво улыбаясь ему, девчонка специально подалась вперед ровно настолько, чтобы такой крупный мужчина, как Макс, не смог пройти, не коснувшись её. И он буквально протиснулся между ней и перилами, невольно скользнув рукой по голому плечу и ощутив бедром упругость маленькой задницы. Она же при этом ни на миллиметр не отклонилась вперед, а напротив, как бы закрепилась на месте для усиления контакта между ними. Запах её волос, щекоча ноздри, пьянящей волной ударил ему в голову, и он снова почувствовал в груди то самое давно забытое жжение.
Плохо соображающий он кое-как пролез в окно номера и сразу налил себе полный стакан. Ледяная маслянистая жидкость сначала холодом обожгла глотку, но сразу же приятным теплом разлилась по внутренностям.
Уже много лет Макс не пребывал в таком смятении.
«Что же делать? - задавал он себе извечный русский вопрос. – И хочется, и колется, и мамка не велит. Кстати с кем она здесь отдыхает?.. Ведь шагу сделать незаметно от остальных практически невозможно. Да и моя тигрица может внезапно вернуться, если пригласить девчонку в номер».
Он налил себе еще и снова залпом опрокинул до краев наполненный стакан. Мысли в лихорадочно работающем мозгу путались, мешая друг другу.
«Я и заговорить с ней не могу без свидетелей, и даже присесть рядом! Но она сама открыто напрашивается… И сразу понятно на что, - вспомнил он недавние слова своей подруги. – Девчонку тоже можно понять: вокруг одни старики и дети, а ей хочется приключений, новых ощущений… Ночью вариантов нет, остается только день, когда моя будет на процедурах. А днем – только в номере, больше негде… Тигра сама виновата, - оправдывал он себя. – Я еще молодой, здоровый самец. Не надо было меня отмазывать»…
Осушив еще один стакан, он вышел из номера.
Они так и стояли до сих пор на лестнице. Завидев Макса, девчонка, будто догадавшись, в чем дело, бросила своих собеседников и стала подниматься ему навстречу. Поравнявшись с ней, он незаметно сунул ей в руку бумажку с номером своего телефона и одним словом «позвони». И снова был награжден её хищным призывным взглядом.
Через пять минут они уже болтали по телефону. Оказалось, что она живет в соседнем номере с бабушкой и еще тремя родственницами - толстой короткостриженой старухой и двумя молодящимися тетками, постоянно пьющими чай на балконе. Вторая девчонка – дочка одной из них. Он, вежливо здороваясь с ними, замечал похотливые взгляды обеих женщин. Старуха тоже каждый раз приветливо улыбалась ему. Бабушка не слишком строга с внучкой, и та имеет относительную свободу действий.
- А ведь я звонила Вам в номер на стационар, - её голос чарующей мелодией лился ему в ухо, затуманивая мозги. – Но не решилась заговорить.
Он вспомнил несколько, безответных звонков в отсутствие его спутницы на городской телефон.
- Что же Вы молчали? Я же не мог догадаться, что это именно Вы. – продолжал и он ей выкать.
- А я за вами уже третий день наблюдаю, и знаю, когда Ваша сердитая жена уходит на процедуры.
«Жена, - подумал Макс. – Вот уж, действительно, сучка малолетняя, всё просчитала. Что ж, это даже все упрощает».
Ему оставалось только назвать время встречи…
На этот раз она была не в привычных шортах и майке, а легком коротком халатике. По выпирающим соскам он сообразил, что она без лифчика. Поняв по её поведению и одеянию, что предисловия излишни, он тут же потянул её к дивану и посадил себе на колени. На нем самом были тонкие просторные шорты и хуй, под легкой тяжестью её задницы, встал мгновенно. По её лицу было видно, что она его тоже почувствовала, и это ей нравится. Целуя её в губы, шею, уши, грудь, он одной рукой расстегнул на ней халат и осторожно снял трусики. Она ему помогала движениями попки и ножек. Самым сложным было теперь сдержать натиск чувств и немного унять переполняющее вожделение.
Раздев полностью, он мягко посадил девочку на диван и, приспустив шорты поднес распираемый от желания член к её лицу. На её лице появились удивление и легкий испуг при виде пульсирующего в такт учащенному сердцебиению волосатого монстра.
- Ты хочешь, чтобы я взяла его в рот? – округлила она глаза. - Как же я буду после этого хлеб есть?! – добавила она в ответ на его легкий кивок.
От этих слов хуй у Макса сразу уменьшился вдвое.
- Ада-да-да-да да-да-дай, - затянул он внезапно вспомнившуюся вчерашнюю колыбельную и, взявшись за шорты, собрался упаковать обратно свое хозяйство. – Я не понимаю, в чем проблема, - продолжал он. - Да-да-да-да да-а-а-да-дай. Наслушалась своих глупых подруг? Ада-да-да-да да-да-дай …
- Подожди, - остановила его девчонка, слегка ошарашенная его поведением. - Я, не умею, но попробую, - и её пухлые губки раскрылись в готовности.
Взяв почти упавший хуй обеими руками, она неглубоко ввела его в рот. Макс направил одну её руку ниже, показав, где и как нужно поглаживать. Через несколько секунд его орган вновь приобрел прежний размер, и на фоне её маленьких ладошек и головы выглядел просто огромным.
«Да ведь у нее запястья не толще моего члена, - неожиданно для себя отметил Макс. – Как же я её ебать-то буду?»
- Вот так, молодец, хорошо, - одобрительно шептал он, гладя её по голове. – Только постарайся больше не кусать. – направляя рукой, помогал он ей совершать правильные движения. – Поводи язычком влево-право.
Вскоре она уже неплохо справлялась, хотя и не могла взять его хуй в рот больше чем наполовину. После того как Макс поводил хуем ей по груди, она уже не сдерживала стонов.
Они легли на диван, и Макс расположил девочку так, чтобы доставать рукой до её пизды. Смочив пальцы слюной он большим слегка проник её в пизду, а средний почти полностью ввел в узкий анус. Её маленькая пизденка своеобразной пахучестью и липкостью густых выделений напомнила ему юность, его одноклассниц и однокурсниц. У более зрелых и опытных женщин консистенция и запах выделяемой смазки бывает совсем другой.
Она откликалась на каждую его ласку, отзывчиво заглатывая хуй всё сильней. Но когда он попробовал глубже засунуть палец ей во влагалище, она, взвизгнув через нос, дернулась всем телом.
«Целка!!! – оглушила страшная догадка. – Надо же, опять облом!»
Он положил её спиной на диван, а сам встал перед ней на колени.
- Так у тебя что, еще ни разу не было? – серьезно спросил он.
- Был один придурок – полчаса пыхтел как паровоз, а потом всю перепачкал и сбежал, так ничего и не сделав, – глядя куда то вбок, тихо ответила она. – Поэтому я с ровесниками больше не связываюсь.
«Ну вот, опять альтернативные варианты», – с досадой подумал Макс и, стараясь не спешить, продолжил обрабатывать её попку, периодически смазывая дырочку слюной и выделениями из пизды.
Когда в неё поместились уже два пальца, он решил, что пора. Видя, как её красивое личико то и дело перекашивается гримасой боли, он всё делал очень осторожно, чтобы не довести до разрывов. Большим пальцем он не переставая поглаживал её клитор. Затем, войдя на значительную глубину, он взял её руку, чтобы показать, как самостоятельно стимулировать себя.
- Не надо, я знаю. Я это делаю со второго класса, – и она умело начала мастурбировать.
Макс, раздвигая дольки её задницы, пытался, не причинив боли, войти в нее до основания. Видя, что ее стоны становятся всё громче, а движения чаще, он сам до предела возбудился и почувствовал скорое завершение. И только когда она, почти крича, вся затряслась, из него брызнула первая струя, и он смог засадить полностью. Кончал он долго и обильно, а затем еще какое-то время не вынимал хуй, пока он почти полностью не упал…
- А ты не пойдешь в душ? – спросил он, вернувшись из ванной и застав девчонку почти в той же позе, в какой он её оставил.
- Я не могу встать, – хрипло ответила она.
- Давай, я тебе помогу. Вот выпей воды, - он протянул ей бутылку с минеральной.
- Мы что на этом закончим? – не глядя на него, произнесла она, сделав большой глоток.
- А что мы можем еще сделать? Ты ведь…
- Зачем же я тогда приходила? Я хотела, чтобы ТЫ стал у меня первым, а не какая-нибудь шпана. Сделай это.
- Как же я мясо после этого буду есть? – давясь от смеха выговорил он.
Она даже не улыбнулась в ответ, но посмотрела на этот раз так, что все предыдущие её хищные взгляды померкли перед этим выражением почти черных, пронзительных и зовущих глаз.
(Окончание следует)
Автор: Cha-Borzini
июль, 2008г.
|
![[info]](http://l-stat.livejournal.com/img/userinfo.gif){kind=small}
Бугимент
