Чудное время - зима! Слякоть под унылыми, чахлыми дождями воспалённой пламенем листьев в золоте и пурпуре осени, сменяется тонкими плёнками льда на стынущих лужах. День уже короток. Темень постепенно вступает в свои права, справедливо сменяя пошлые летние ночки, напитанные бесстыдством запахов сумеречного цветения, наглым стрёкотом цикад и хлопаньем ладоней по всем оголённым частям тела. Комары. Весьма условные одежды сброшены, страстные поцелуи, стоны. Молодость. Лето - друг молодёжи.

Зима строга. Посыпая нежным белым пухом, жёстким скрабом, крупой и комьями студёную мёртвую землю, злая Холодная Старух, в клочьях северных ветров с дыханием Ледовитого Океана костлявою рукой душить тепло земли, предавая унынию смелость заполнить пространство: леса, реки, горы и сопки, низменности и возвышенности, от Петербурга до Магадана, простирая студёные щупальца из центра Вселенского Холода - Оймякона. Но, ненадолго. Мягкая Зимушка - Зима возвращается! Крепкий ядрёный морозец, как первачок после бани, солнце упругим снегирём весело пронзает холод сугробов, рождая весёлый гомон и крики. Дети, взрослые радуются зиме, похрустывая белым совершенно бесплатным серебром. Вечер, и в тысячах каменных башнях, в ячейках, сотах зимних пчёл в человеческом облике, зажгутся огни, закипят гейзерами чайники, замигают срамными глазами экраны ТВ - Вечер. Лава, мерцающая красноватыми сполохами габаритных огней, течёт по внешней полосе Кольцевой, ей на встречу - яростный белый свет, он струится, как отблеск тысячи звёзд усиленный автомобильными фарами...

День первого, настоящего снега! Все эти сказки оставьте дома, надоели, ваши прогнозы и анонсы, вечно лживых и элегантных нимфоманок в аквариуме телеэкрана бесстыдно обещающих, но не дающих. Снег сам по себе. Снег он всегда - снег. Я одеваюсь, не спеша, куда спешить, ведь ещё уйма времени до моего свидания? Свидание по факту первого снега! Азарт! Предвкушение. Спрашивается чего? Моя работа, СОВПАДАЮЩАЯ с самым любимым днём года! Я весь, как заряженный плазмой аккумулятор, истекающий возбуждающей, пьянящей энергией! Моя жажда неутолима. Она терзает меня и не даёт спать длинными зимними вечерами, под завывания скандального северного ветра за одиноким окном…

Тихое сомнамбулическое состояние заснеженного парка, погружает в спокойствие обреченного - никуда не спешить, ничего не ждать, только покоряться условностям, придуманных кем-то Правил. Белое покрывало укутало землю саваном безвременья, обнажив голые трупы деревьев в клочках снега и колючках измороси. Она, моя наречённая, стоит там, где мы и договаривались - старый фонтан, построенный, казалось бы, до самого начала времён, хрупкая фигурка, коротенькая курточка. Я видел только её фотографию, присланную по электронной почте, и… нарушил Правила - прочёл разрывающую душу историю неразделённой любви, конечно, в целях тренировки, всё это читано и перечитано сотни раз, но тут сердце моё дрогнуло, я почувствовал, что уже люблю её - эту хрупкую беззащитную нежность в глазах, разрывающих душу до самого основания, с призывом понимания и помощи. Она будет единственной, кому я позволю разделить со мной торжество этого зимнего вечера, вечера Дня Первого Снега…

Всё кончилось банально, впрочем, как и всегда. Предвкушение лучше самого наслаждения, вечер становится скучным и серым, снег больше не радует и становится просто белой стылой водой, выпавшей с небес кристалликами снежинок вместо привычной капели дождя. Ветер усиливается, я поднимаю воротник, и последний раз оглядываю наше сакральное место снежной любви. Сломанной чёрной куклой, припорошенной вьюжной крупой лежит тело моей любимой, сапожок соскочил с левой ноги, открыв маленькую стопу в смешном детском носочке с увальнем Тедди. Алые пятна, складывающиеся в странные слова: "Прости, я сама этого захотела!" К утру метель заметёт это место. Место персональной трагедии хрупкой 17 летней девочки до беспамятства любившей кого-то, и умершей под моим острым ножом за него, имя которого я даже не знаю. А я любил её. Я любил всех своих жертв. Я не маньяк и не палач, просто человек иначе организованный, я помогаю всем этим маленьким девочкам, девушкам, женщинам подвести финальный итог, не впадая в грех самоубийства. Мне приходится выполнять все их причуды и просьбы, последние в этой жизни, и, наверное, самые важные. Мне пришлось выполнить её последнюю просьбу, написав фразу горячей пенистой кровью из разорванной яремной вены, адресованную Ему. Я ненавидел Его в этот миг, ненавидел до тошноты и головокружения, ненавидел свою работу, потому что мне пришлось смять нежную маленькую жизнь, как использованную салфетку, ради этого никчёмного самовлюблённого выродка…